Весенний сев Мусатов рассказ с иллюстрациями
Рейтинг:
/ 5
ВЕСЕННИЙ СЕВ - Мусатов
Подошла весна. Отгремели буйные ручьи, снег с полей сошёл, и земля начала подсыхать. В низинах и на обочинах дорог зазеленела щетина травы, зацвели жёлтые цветы - первоцветы.
В полдень Лёнька увязался с отцом в поле. Отец поднялся на пригорок, нагнулся, взял горсть земли, скатал из неё шарик и бросил его на твёрдую дорогу. Шарик рассыпался на мелкие комочки.
- Ну, сынок, поспела землица. Можно начинать пахоту
,- обрадованно сказал отец.
К вечеру тракторно-полеводческая бригада переселилась жить в поле. Трактористы привезли сюда вагончик-общежитие, построили кухню, столовую, доставили бочки с горючим. Рядом с вагончиком-общежитием они прибили к столбу большой лист фанеры и положили кусок мела, чтобы записывать на доске, как идёт работа.
С утра крепкогрудые, маслянистые тракторы, попыхивая синим дымом и таща за собой тяжёлые четырёхлемёшные плуги, разошлись по разным сторонам поля и начали пахать землю.
Поле ожило, загудело. С каждым часом росли прямоугольники чёрной, вспаханной почвы, и всё светлее и зеркальнее становились отвалы плугов, отшлифованные землёй.
Тракторы пахали с восхода солнца до позднего вечера.
Теперь Лёнька с Петей могли кататься на машинах сколько угодно. Сначала они ездили с Варей на её колёсном тракторе «Беларусь», потом с Николаем на новеньком тракторе Харьковского завода с закрытой кабиной, потом с отцом на его мощном гусеничном «Челя-бинце».
—Ну как, довольны катанием? - посмеивался отец.
- А то могу и ночью вас повозить.
—А ты разве и ночью пахать будешь? - спросил Лёнька.
—Обязательно. Пока земля не высохла, надо её поскорее вспахать да засеять.
И когда стемнело, он зажёг у «Челябинца» яркие фары и трактор продолжал работать, как днём. Но Лёнька с Петей отправились домой - за день они так накатались, что еле держались на ногах.
На другое утро по вспаханной земле пустили бороны, и поле стало, как пуховая постель,- мягким, ровным, чистым. Теперь можно было сеять пшеницу.
Отец прицепил к своему трактору три сеялки и подвёз их к концу загона. На грузовике, доверху наполненном пузатыми мешками с зерном, подъехал дедушка Семён.
Железные ящики сеялок наполнили розоватой пшеницей. Сеяльщиками работали Варя, Николай и ещё один колхозный парень. Чтобы не ходить пешком, каждый встал на подкидную доску, что были приделаны к сеялкам.
- Счастливого вам сева! - взмахнув рукой, крикнул дедушка, и отец повёл трактор с тремя сеялками вдоль загона.
Он вёл машину словно по шнуру, не отклоняясь ни вправо, ни влево. Зёрна пшеницы вытекали из носиков сошников и тут же засыпались рыхлой землёй. Поле за семенами покрывалось прямыми бороздами, словно кто расчесал его частым гребнем.
Дедушка всё же не выдержал и, присев на корточки, принялся осторожно разгребать посевные
бороздки: зёрна пшеницы лежали в земле ровной цепочкой.
- Принимай, земля, золотые зёрнышки,- шепнул дед Семён, напутствуя сеяльщиков.- Расти хлебушек густой, колосистый да умоло-тистый.
Сделав первый круг, Василий Семёнович остановил трактор с сеялками и сказал подошедшему председателю колхоза, что он хочет подцепить ещё одну сеялку.
—Это дельно! - одобрил дедушка,- ещё с полдюжины лукошек прибавится, скорее отсеемся.
—Да что ты всё на лукошки меряешь! - отмахнулся председатель и спросил Василия Семёновича, потянет ли трактор.
—Ещё как! - ответил он.- Он хоть гору своротит. Вот только кто сеяльщиком будет?
—А я смогу,- согласился дедушка и кивнул на ребят.- У меня и помощники найдутся.
К трактору прицепили четвёртую сеялку, загрузили её зерном, и машины вновь тронулись вдоль загона.
Довольные ребята стояли рядом с дедушкой на подкидной доске - вот они и сеяльщики!
Работа вроде несложная, но всё время надо быть начеку: не кончилось бы зерно в ящике сеялки, не засорились бы сошники. И дедушка то и дело покрикивал на молодых сеяльщиков:
—Эй вы, севцы-ударники! Не зевать, смотреть в оба!
—Дедушка, а почему ты всё время про лукошко вспоминаешь? - переглянувшись с братом, спросил Петя.
—И почему тебя дедом Лукошкиным прозвали? - добавил Лёнька.
—Э-э, хлопцы,- польщённо отозвался Семён.- Я же в деревне, пока у нас машин не было, лучшим севцом считался. Как, бывало, выйду на зорьке с лукошком на груди да пойду полной горстью зерно разбрасывать по пашне, так все и залюбуются.
Десятина - старая мера площади, равная примерно 1 га.
Соха, серп, цеп - орудия крестьянского труда в дореволюционной России: сохой пахали, серпом жали, цепом молотили колосья.
И много ты засевал?
—Куда там!.. К вечеру с ног валишься, а с четверть десятины еле одолеешь. А с утра опять рукой маши... Да нет, против таких богатырей,- кивнул он на трактор с четырьмя сеялками,- куда там с лукошком тягаться. На таком поле сотня ручных севцов не справится.
—Дедушка,- спросил Лёнька.- А где это самое лукошко найти? Учитель просил его в школьный музей принести. Да ещё соху и серп с цепом?
—Ладно, хлопцы,- пообещал дедушка.- Где-то они у нас дома валяются... Поищем потом старину-матушку.
Алексей Иванович Мусатов
Сказочные комментарии